Информационный портал г.Таганрога, 10 марта 2009 г.

Роман Мадянов — популярный актёр театра и кино. В его «арсенале» множество ярких ролей: Абакумов в сериале «В круге первом», Шаров в двух частях «Участка», Харченко в «Штрафбате»... Но сам Мадянов признаётся, что его по-прежнему называют звездой сериала «Солдаты», чему он, впрочем, очень рад. Сейчас телеканал РЕН ТВ показывает «золотые» серии «Солдат», и исполнитель роли Колобкова нашёл время откровенно ответить на наши вопросы.

— Роман Сергеевич, если поговорить о характере майора Колобкова, то какие черты характера присущи вам, а какие — находка сценариста?

Мы отталкивались от того, что было прописано в сценарии, от того, о чём мы говорили с замечательным режиссёром Серёжей Арлановым. Потому что от этого зависело развитие этой роли в дальнейшем. Кто внимательно смотрит «Солдат», то знает, что первые серии имеют уклон в комедию. Хоть Колобков — это антигерой, который всем ставит палки в колёса, его образ неоднозначен. Я уверен, что в самом последнем негодяе можно найти качества, за которые его можно уважать. Всё компенсируется. Даже когда со зрительской точки зрения это отрицательный персонаж, для меня он не отрицательный.

— За какие же качества можно уважать Колобкова?

Любовь к детям, желание создать нормальную семью. Кроме того, он профессионал своего дела. Если он занимается профессией (а он начальник политчасти), это означает дисциплину, контроль. Он выполняет свои обязательства на пять с плюсом, к нему придраться не может никто. Разве за это нельзя уважать?

— Вам самому нравится Колобков?

Нравится — немного не то. Главное, что мы работали честно, выстраивая его образ. Этот образ создан как нечто целое, сформирован как личность.

— То, что Колобков сделал с Пылеевой и Медведевым — это некая модель его поведения?

Нет, не модель поведения, к этому его вывела ситуация. Многие зрители, кстати, не усмотрели ничего плохого в предложении Колобкова. Он солидный человек, майор, без пяти минут командир части. Человек обеспеченный, чуть-чуть, правда не разведённый... Но это мужик, который предлагает базу, основы. Он за Пылееву был готов глотку перегрызть! Колобков пытался сделать всё это в меру своих сил, как военный человек, может быть, не совсем опытный, но он шёл на всё достаточно искренне. А Медведев — этот дух зелёный — что у него есть? Профессия?.. Поэтому Колобкову и непонятно было. Солидный человек предлагает абсолютные перспективы на будущее, всё сделает для тебя. Не проблема перебраться в Москву, в Генштаб, он же собственными мозгами выбирался из любых передряг ... Его ничем не поймать, и аргументы у него нормальные, совершенно логичные.

— Кого из партнёров Вы на съемочной площадке «Солдат» Вы могли бы отметить?

Сложно кого-то выделить, абсолютно все. Особенно могу сказать только о Борисе Щербакове. Я его знаю давно, очень люблю, мы очень плодотворно вместе работаем, выпустили не один спектакль. У нас абсолютно сложившаяся пара. Мы коммуникабельная команда, экипаж. Но, кроме того, на площадке было много молодых замечательных ребят, я не могу назвать никого, кто меня бы хоть чем-нибудь не устраивал. Да, впрочем, я и не последняя инстанция, чтобы давать оценки людям.

— Есть ли у Вас друзья в актёрской среде?

Вообще друзей, как известно, много не бывает. Товарищи, партнёры, коллеги... Они могут быть любимыми, замечательными, но понятие дружба вмещает в себя несколько иные вещи. Если у тебя много друзей, значит ты абсолютно счастливый человек. Друг — это человек, который готов в любую секунду бросить все свои дела и прийти тебе на помощь. Он будет с тобой и в радости, и в горе. И не столько даже в радости, сколько в горе, когда нужна поддержка. Я не могу сказать, что у меня среди актёров друзья... Есть один, мне повезло, но достаточно друзей и вне профессии, не имеющих никакого отношения к актёрству.

— Часто ли Вы бываете в провинции, и какие впечатления у Вас от этих поездок?

В провинции бываю часто: недавно был с гастролями в Нижнем Новгороде, скоро поеду в Уфу. В провинции всегда всё замечательно! В Уфу мы везём спектакли «Свои люди», «Банкрот». Островский в антрепризе — это что-то небывалое. В Питере бываем регулярно, раз в месяц как по расписанию. В Москве играем редко, расхвачены абсолютно по регионам. Москва — во многом перенасыщенный город, глазёнки разбегаются, и не всегда зритель может сориентироваться. К тому же, в Москве не так много площадок, где можно играть антрепризу. Но надеюсь, что будем играть и здесь обязательно. Сейчас серьёзно обговариваются вопросы относительно большого турне по Америке, Германии.

— Какую роль вы хотели бы сыграть сейчас?

Думать о «роли-мечте» — перспектива тупиковая. Когда я поступал в институт, я мечтал сыграть Швейка, и в итоге это был мой дипломный спектакль. Господь всем распоряжается. Мы предполагаем, а Он располагает. Поэтому я по мере поступления работы получаю удовольствие.

— Театр для вас важнее, чем кино?

Это моё первое любимое занятие. Театр — вообще уникальное явление. Живое общение со зрителями, живые эмоции, которые происходят на твоих глазах. Даже если не будет кино и телевидения, в театр будут продолжать ходить, несмотря на кризисы. Люди будут находить возможность прийти и получить удовольствие от живого общения. Это эксклюзивное искусство. Двух одинаковых спектаклей не бывает. Даже если ты их сыграл полторы тысячи, даже если ты играешь спектакль 18 лет подряд. Звёзды сошлись — у трёх актёров температура, и это уже другой спектакль. Атмосферное давление упало — и все как пыльным мешком ударенные. На камеру сериал сняли, и когда ты не покажи, это сделано так, как сделано. В чём и разница в профессии — в кино это стопроцентная концентрация. Есть случаи, когда второй дубль уже играть нельзя, иначе артиста нужно увозить на неотложке. У меня такое тоже было — в сериале «Наследство», пьяный диалог на крыше. Все думали, что съёмка займёт часа два, а я пришёл и сделал всё за пятнадцать минут. Невозможно было это повторить. Два раза в одну речку не войдёшь.

— На съёмках «Солдат» были такие ситуации?

Конечно, тоже были эмоциональные, мощные куски, серьезные встряски. Конечно! Мой герой был не раз доведён до состояния аффекта ... Мы работали на полную катушку, никто не делил, Как отпраздновать детский праздник в Туле? сериал это или кино. Если начинаешь это делать — это глупость, этой профессией не нужно заниматься. И я думаю, что это стало одной из причин такой гигантской популярности, такой любви к этому сериалу, ведь уже миллиард зрителей его посмотрели... Мы все работали практически на износ.

— А в чём ещё, на Ваш взгляд, причина популярности «Солдат»?

Это простая человеческая история. Почему, например, все пошли сниматься в «Участок» Слаповского? Там ведь были одни «народные». На пяти метрах одни «народные», не считая десятка «заслуженных»... Почему все бросились в эту историю? Потому что, как и «Солдаты», это простая человеческая история, без стрельбы, без крови, без изнасилований, простая, человеческая, нормальная! Это всегда будет актуально. Вечны понятия дружбы, преданности, предательства, любви, ревности... Поэтому когда люди видят, что их не обманывают, что артист работает честно, нет халтуры, тогда и результат соответствующий.

— А чувство зависти Вам знакомо?

Зависть — ужасное чувство, но и она может быть разной. Когда уходишь в себя от зависти — одно. А когда ты видишь хороший спектакль, и в этот же вечер начинается хороший «зуд»: неужели ты подобного не можешь? Наоборот, это стимул к работе.

— Расскажите немного о вашей семье.

Моя жена хоть и театральный человек, но уже в театре не служит, не актриса. Раньше служила в театре Маяковского, мы там познакомились, и сложилась наша «ячейка». Потом родился Ромик, который сейчас уже смотрит на нас как на карликов (смеётся). Сейчас ему уже 16, высокий, худой...

— Не хочет пойти по вашим стопам?

Говорили с ним. Сложно... Не хочется давить. У него самого большие сомнения относительно того, чтобы пойти по той же стезе. Пытались ему объяснять, что и у меня в своё время возникали какие-то комплексы — все через это проходят. Это навык, который нарабатывается. Недавно я его привёл в театр и вывел на пустую сцену. Он спрашивает: «Сколько здесь человек помещается?» — «Тысяча или тысяча сто». — «Как ты можешь выходить и что-то еще делать, когда здесь полный зал?» Пытаюсь ему это объяснять.

— Когда Вы учились в школе, Ваших родителей вызывали?

Конечно. С поведением не всё было идеально. Энергии много было. Ребенок — существо стихийно-вольное, 45 минут не просидеть за партой, свербит же! Масса дел разнообразных. Выскочить, чтобы успеть дать приятелю пинка, подкараулить из-за двери... Всякое было. В основном в школу ходила мама, но если зашёл папа... Папа, царствие ему небесное, был моим учителем, абсолютно объективным. Его принципом было: «приди честно и скажи, что произошло». Нормальный, объективный разбор ситуации. Был случай с педагогом труда, когда дошло чуть ли не до конфликта, даже рукоприкладства. Оставались секунды до того, что можно было его ударить, потому что он перешёл все границы, чего я очень не люблю. Отец пришёл к директору и разобрался. Педагога вызывали, и он извинялся передо мной. Поэтому если что-то происходило, я спокойно и честно отцу говорил. «Курил?» — «Курил». Папа дал мне пачку сигарет, поставил на шкаф. Курили мы с братом дома, чистили зубы — и бежали в школу. Отец говорил: «Если узнаю, что докуриваете бычки в сортире, будет другой разговор». Но несколько лет не мог этого выносить, говорил: «Только курите не при мне, чтобы я не видел». А что сделаешь? Собственными руками ведь дал пачку... И он был прав, я думаю. Хотя постоянно спрашивал: «Зачем тебе это? Дурная привычка».