Лев Шиф. Газета «Место встречи Монреаль», май 2004 г.

Л. Ш.: Роман, я слышал, что вас «потрясло на ухабах» в самолете. Часто ли жизнь трясет артиста?

Роман Мадянов: Всякое бывает. Профессия накладывает отпечаток. Перешел в антрепризу — сразу уплотнился киношный график. Сегодня мы здесь на 12 дней. Другая страна, другие площадки. К каждой площадке надо привыкать. Ее надо «завоевывать». Это всегда вызывает волнение.

Л. Ш.: Не жалеете, что выбрали такую профессию?

Р. М.: Никогда! Я не из тех, кто ворчит: «Сколько работы! Ужас! Не продохнуть! В отпуске не был 12 лет!» (Я действительно 12 лет не был в отпуске). Но куда же нам от профессии деться? Да радоваться надо, что работы много. Слава Богу, что она есть. Выпадет 2 дня свободных: выспишься, а на второй день уже девать себя некуда, чувствуешь себя не в своей тарелке.

Л. Ш.: Где вы восстанавливаете силы?

Р. М.: В семье, дома. Есть у меня и небольшая страсть — рыбалка. Она успокаивает. Если выдается день — отдаюсь рыбалке полностью. Я спиннингист. Ловлю только американскими спиннингами! Почти профессионально этим занимаюсь, с самозабвением, до одури. Рыбалка хорошо проветривает мозги, выметает оттуда тексты эпизодов, в которых только что снялся.

Л. Ш.: Старые роли, на самом деле, хранятся в памяти?

Р. М.: Конечно. Вот «Любовное свидание» мы не играли 7 месяцев. Собрались 21 марта, и все моментально вспомнили. Я принципиально текст не повторял. И ни одной реплики не пропустил. А бывало, спектакль не играли по году с лишним, и все равно вспоминали. У меня рекорд: я 10 лет не играл «Розенкранц и Гильденстерн мертвы». И вот в Маяковке заболел актер. Меня попросили выручить. Я пришел, посмотрел на декорации — и все вспомнил. А текста ни у кого не было, и у меня он не сохранился. Помощник режиссера с текстом появилась только перед самым спектаклем. Коллеги не верили, подначивали потом: «Ладно, Рома! Да повторял ты текст…».

Л. Ш.: А как отражается на вашей жизни то, что вы держите все роли в памяти? Во сне играете?

Р. М.: Естественно. Ведь наша профессия не заканчивается на репетиции. В том-то и сложность, что мы не можем уйти с работы «по звонку». Разработка логотипа - основной этап разработки фирменного стиля. Занимаемся брендингом в частности нэйминг, разработка логотипа, фирменного стиля и брендбука. Создание логотипов казань разработка логотипа и фирменного стиля, создание логотипа тут http://www.o-kvadrat.ru/ казань вебстудия сварга телефон в казани 7 843 2144137. Создание интернет магазина это тактически верный и нужный шаг на пути к построению успешной компании. Театр — не завод. Со спектаклем засыпаешь, с ним просыпаешься, пока не найдешь то, что нужно. Читаешь книжку, а в голове прокручиваешь варианты.

Л. Ш.: Мы говорили с Любовью об артистах, не снимающих маску. А вы, какой вы артист?

Р. М.: Конечно, надо обязательно снимать маску. В жизни ведь не хочется играть: так наиграешься на сцене! Устаешь от разных персонажей. Сейчас вот я отыграл майора Харченко, начальника Особого отдела, в сериале «Штрафбат». Этот непосредственный начальник всех штрафных батальонов — страшный человек. И в его шкуру мне приходилось влезать! Но он для меня не был только плохим персонажем. Я не могу одновременно играть его и осуждать со стороны: «Какая ты сволочь, взял и расстрелял ни за что ни про что 90 человек!». Становишься его адвокатом, пытаешься понять, почему он так поступает. Набираешь материал, разговариваешь с людьми, которые были в этом звании. Получаешь неприятную, отрицательную энергетику. От этой роли остался тяжелый осадок. А материал получился хороший.

Л. Ш.: Часто ли приходится испытывать на себе такую магию роли?

Р. М.: Часто. Иногда случалось прямо-таки необъяснимое. Например, играл я в спектакле «Бег» — вроде бы без особых трюков и выкрутасов. Но за его кулисами постоянно что-то случалось: какие-то травмы, болезни, уходы… Кого-то снимали с роли. Были несчастливые роли, из-за которых просто выгоняли из театра! А вся-то роль — 3 фразы. Что поделаешь: несчастливая! На нее перепробовали уйму людей, и все отнекивались: «Только не меня!».

Л. Ш.: А есть, наоборот, «везучие» роли?

Р. М.: Конечно, есть и светлые, замечательные воспоминания. Для меня таким воспоминанием остается дипломный спектакль. О нем я уже 20 с лишним лет храню добрую память. Я играл Швейка. Это была песня! На мой взгляд, Гашек — бессмертная литература, как Ильф и Петров. Берешь с полки книгу, и можно по 200-300 раз перечитывать с любой страницы. Даже выбирать эпизод не надо. С начала главы, не с начала: включаешься с любой строчки.

Л. Ш.: Дай Бог вам побольше светлых ролей!